Забудьте о стереотипном образе викингов: блондинистых и массивных мужчин, происходящих исключительно из Скандинавии. Генетический анализ, проведенный на 442 индивидах, найденных в викингских захоронениях, раскрывает гораздо более сложную реальность. Так же как существовали Железные Девы, то есть женщины-щитницы, так и верно, что термин «викинг» означает нечто иное.
ДНК показывает, что быть викингом было работой, а не вопросом крови
Но кем на самом деле были эти легендарные воины Севера? ДНК рассказывает удивительную историю: термин «викинг» обозначал профессию и образ жизни, а не этническую принадлежность.
Генетические анализы показали, что среди тех, кто был похоронен с типично викингским оружием и снаряжением, были люди с ирландскими, шотландскими корнями и даже члены народа саами, генетически более близкие к азиатским, чем к европейским популяциям. Даже фенотип «блондин» оказывается больше мифом, чем реальностью: многие воины имели темные волосы.
Особенно значимым является обнаружение в Эстонии двух погребальных кораблей, содержащих более сорока скелетов, датированных 750 г. н.э. Четыре воина, похороненные бок о бок с мечами в руках, оказались кровными братьями.
Это открытие предполагает, что некоторые экипажи викингов состояли из членов одной семьи или общины.
Как эти связи влияли на социальную динамику викингских экспедиций?
Генетические данные также подтверждают географические направления их расширений: шведы предпочитали Восток, в сторону Балтики и России; датчане нацеливались на Англию; норвежцы пересекали Атлантику в сторону Ирландии, Исландии и Гренландии. Это распределение не было случайным, а следовало определенным территориальным и экономическим логикам.
Загадка возникает из захоронений в Гренландии: многие женщины с британской ДНК были похоронены по скандинавским ритуалам. Однако остается вопрос, были ли они военными пленницами или добровольно присоединились к колонистам?
В этом случае ДНК поднимает вопросы, которые традиционная археология не может решить самостоятельно. Однако из этого возникает размышление: насколько современна эта своего рода идентификационная текучесть, которую мы сегодня признаем в социальной структуре, которую всегда воспринимали как жестко структурированную?
